Незнакомка [= Фальшивая невеста ] - Джуд Деверо

Клей долго смотрел на свою жену, ожидая ответа. Николь чувствовала, что ее гнев вот-вот прорвется наружу. Он просто пользуется ею! Он проводил время с ней в постели, говорил, что любит ее, потом просто забыл о ней, как о ненужной вещи. Теперь же без предупреждения вторгается в ее дом. Что ему нужно? Чтобы она целовала его сапоги в знак благодарности? Она выпрямилась и повернулась к нему спиной.

— Конечно, мы будем рады видеть вас с Бианкой. Я уверена, что Бианка так же любит праздники, как и любой другой.

Узсли подавил смешок, заметив, что Клей нахмурился.

— Бианка не может… — начал Клей.

— Я настаиваю! — произнесла Николь. — Дозволено ли мне будет заметить, что одного без другого я не приму?

Вдруг Клей понял, что больше не может выносить атмосферу этого дома. Они не догадывались, какую картину являли собой. Уэсли, откинувшийся на спинку кресла и попыхивающий трубкой, которую взял с каминной полки. Близнецы, весело скармливающие друг другу пончики. Упоминание о Бианке заставило его вспомнить свой собственный дом, где царило несчастье. Клей поднялся.

— Николь, можно мне поговорить с тобой? — тихо спросил он.

— Не сейчас, — твердо ответила она. Клей кивнул и покинул теплый дом. Когда он вошел в Эрандел Холл, его встретила Бианка.

— Так, значит, ты не можешь отказаться от нее? Он прошел мимо нее, не сказав ни слова.

— Конюх прибежал и стал спрашивать, где ты. Он забеспокоился, потому что лошадь вернулась в конюшню одна. Они всегда так беспокоятся о тебе. И о ней! А вот обо мне здесь никто не беспокоится!

Клей резко обернулся к ней.

— Ты сама о себе достаточно беспокоишься! Ты хоть знаешь, что завтра Рождество?

— Конечно! Я уже велела приготовить праздничный обед. Уверена, что они, как всегда, и пальцем не шевельнут, если ты им не прикажешь.

— Обед! Это все, что тебя интересует? — Вдруг он схватил ее за ворот платья. — Твое желание исполнится. Завтра мы идем на обед к Николь.

Может быть, Николь, когда увидит их вместе, поймет, как он страдает. К тому же, он хотел провести с ней целый день. Его желание было настолько велико, что Клей был готов пойти на то, чтобы навязать им общество Бианки, которая, как он надеется, все свое внимание уделит еде и будет вести себя спокойно.

Бианка попыталась вырваться. Его близость вызывала в ее желудке спазм.

— Я не пойду! — выдохнула она.

— В таком случае я прикажу, чтобы завтра в доме не было ни крошки.

Ее глаза расширились от ужаса.

— Ты не посмеешь.

Он оттолкнул ее, и она отлетела к стене.

— Меня тошнит от тебя. Завтра ты пойдешь со мной, даже если мне придется нести тебя на руках. — Клей оглядел ее с головы до ног. — Если смогу, Господи, каким это будет наслаждением избавиться от тебя, — вырвалось у Клея, и он, хлопнув дверью, вышел из комнаты и заперся в библиотеке.

Несколько мгновений Бианка стояла не шевелясь и смотрела на дверь. Что значит избавиться от нее, что он имеет в виду?

Повернувшись, она медленно двинулась вверх по лестнице. Все шло не так, как она задумала. Эйб заявился вскоре после того, как она отдала карту Клею. При виде крови, сочащейся из раны на его руке, Бианке сделалось плохо. Этот ужасный человек потребовал денег, чтобы бежать из Виргинии. Он опасался мести Клея. Ей пришлось вскрыть ящичек в библиотеке и дать ему несколько серебряных монет.

Она потребовала, чтобы он оставался поблизости на тот случай, если ей понадобится. Эйб, который перевязывал рану, засмеялся ей в лицо. Он сказал, что. из-за нее остался без дома и без наследства. Потом прибавил что-то очень грубое по поводу того, что ей делать со своими «надобностями».

Теперь Бианка осталась одна. Она пугала Клея родственниками, готовыми в любой момент прийти к ней на помощь, но это были пустые угрозы. Никто, никто не поможет ей, вздумай Клей отправить ее обратно в Англию!

Она заперла дверь своей спальни, подошла к окну и выглянула в темный сад, такой красивый от снега. Неужели придется расстаться со всем этим? Некоторое время она чувствовала себя в безопасности, но сейчас снова забеспокоилась.

Необходимо что-то предпринять, и как можно быстрее. Она должна избавиться от Николь, пока эта французская потаскушка не прибрала все к рукам. Эйб уехал и не сможет помочь ей отправить Николь во Францию. Клей этого не знает — пока, — но, без сомнения, скоро узнает.

Вцепившись в штору, она мяла розовый шелк. Удивительно, как Николь до сих пор не беременна. Бианка видела, как ласков Клей с близнецами, и поняла, что если у Николь будет ребенок — его ребенок, — то никакая сила не заставит Клея оставить ее.

Вдруг Бианка выпустила штору и нежно разгладила ткань. А что, если у кого-то родится его ребенок? Не останется ли тогда француженка с носом? А что, если сказать Клею, будто Николь ему неверна? Что, скорее всего, правда, подумала Бианка. Она так любит мужчин, наверное, спала с Исааком, когда они остались на острове. Или с Уэсли!

Бианка улыбнулась и погладила себя по животу. Размышления всегда вызывали у нее голод. Она направилась к двери. Надо как следует все обдумать, а для этого необходимо хорошее питание.

— С Рождеством! — воскликнул Тревис, приветствуя Клея и Бианку, появившихся на пороге маленького домика Николь.

Бианка обвела всех враждебным, тяжелым взглядом, ничего не ответила на приветствие Тревиса и посмотрела на уставленный всевозможными яствами большой стол в центре комнаты, куда и направилась, выдернув у Клея руку.

— И вот это ты предпочел Николь? — пробурчал Тревис.

— Не лезь не в свое дело, — сухо ответил Клей и отошел, а за его спиной раздался смех Тревиса.

Дженни протянула Клею наполненную рюмку. Он быстро выпил. Напиток был таким крепким, что у него перехватило дыхание, а по телу сразу растеклось тепло.

— Что это?

— Бурбон, — ответил Тревис. — С новых плантаций в Кентукки. На прошлой неделе купил у бродячего торговца. Клей снова протянул рюмку Дженни.

— Полегче с этим, он очень крепкий.

— Но сегодня праздник! — с наигранной веселостью ответил Клей. — Самое время пить, есть и веселиться. — Он поднял рюмку, приветствуя Бианку, которая неторопливо обходила стол, накладывая на тарелку всего понемножку.

Все замолчали, когда в комнату вошла Николь. На ней было сапфировое бархатное платье, открывавшее плечи и грудь, с отделкой из узеньких синих ленточек по завышенной линии талии. Длинные черные волосы были завиты в крупные локоны и переплетены темно-синими лентами, усыпанными крошечными жемчужинами.

Замерев, Клей молча пожирал ее глазами, но Николь избегала встречаться с ним взглядом. Сознание того, что она имеет право сердиться на него, не умаляло ее боли.

Уэсли подошел к Николь и предложил ей руку.